Величко Александр Иванович
(12.09.1925 — 01.10.2019)
Александр Иванович Величко (родился 12 сентября 1925 года на станции Бадам Сырдарьинской губернии — умер 1 октября 2019 года в Ташкенте) – полный кавалер ордена Славы (орден I степени № 1338, Указ от 29.06.1945). Окончил 9 классов школы в городе Арысь Чимкентской области Казахской ССР. В Красной армии с февраля 1943 года. Учился в Ташкентском пулемётно-миномётном училище, расположенном в городах Чирчик и Термез. Не закончив училище, был отправлен на фронт в звании красноармейца. Участник Великой Отечественной войны с 1943 года в должности наводчика миномёта 50-го гвардейского стрелкового полка. Воевал на 1-м, 2-м и 3-м Украинских фронтах. Участник битвы за Днепр, форсирования Днестра, освобождения Молдавии, Польши, боёв на территории Германии. В 1950 году в звании гвардии старшины уволился в запас. Вернулся в город Чимкент (Казахская ССР), позднее переехал в город Ташкент (Узбекская ССР). Работал на Ташкентском авиационном производственном объединении имени В. П. Чкалова. В 1955 году окончил Ташкентский авиационный техникум. Работал машинистом компрессорной установки. Проживал в городе Ташкент (Узбекистан).
Александр Иванович, большое спасибо за то, что согласились на интервью!
Я считаю, что это имеет большое воспитательное значение для молодёжи
Расскажите о своей предвоенной жизни.
Родился я на станции Бадам Бугумского района Чимкентской области Казахстана. Окончил девять классов школы в посёлке Арысь той же Чикментской области. На войну попал можно сказать почти со школьной скамьи. Время было трудное, надо было помогать семье, я пошёл работать. Работал монтёром автоблокировки на железной дороге в южном Казахстане. Мы жили достаточно спокойно, работали, занимались своими делами, как вдруг 22 июня из репродукторов услышали, что фашистская Германия без объявления войны вероломно вторглась на нашу Родину.
После того, как проработал год, меня призвали Арысским райвоенкоматом в феврале 1943 года в армию, и я попал в Ташкентское пулемётно-миномётное училище под Чирчиком, которое потом передислоцировали в Термез. Но мы не окончили училище, нас курсантами послали на фронт, не дали нам «кубари» получить.
Красноармейцем попал на войну, но главное то, что я миномётное дело уже знал. С августа 1943 года на фронте. Как только командира моего отделения убило, меня поставили на его место. В училище нас учили командовать миномётным взводом и это мне пригодилось.
Помните ли вы ОСОВИАХИМ, получали ли вы значки ГТО?
У нас нормы ГТО были, были кружки оборонного значения и нам давали значки, мы этим гордились. Значки были за навыки противохимической обороны, противовоздушной обороны и санитарной подготовки. В общем, готов к труду и обороне! И то, что сейчас в России возродили ГТО – это правильно. Потому что я семь лет, включая войну, проходил срочную службу и видел – какое значение имеет допризывная подготовка. А ГТО и ОСОВИАХИМ входил в неё.
Вас призвали в феврале 1943 года? Вы помните новость о победе наших войск в Сталинградской битве?
Когда немцев разгромили под Сталинградом, у меня было очень большое воодушевление. И когда я уже был на фронте, мы старались боевые традиции тех сталинградских воинов, которые были у нас в части, сохранить. Они передавали нам свой боевой опыт.
Как сложилась судьба ваших близких в годы войны?
Вообще у нас боевая семья, так сказать корень военных людей. У меня отец – участник Первой мировой и Гражданской войн. Его полк был революционным, и он в составе этого полка оборонял Петроград. А сын у меня воевал в Афганистане, награждён медалью «За отвагу».
Расскажите про свой боевой путь.
Начал с Левобережной Украины, потом Правобережная и Западная Украина, Молдавия. Затем 1-й Украинский фронт. Висло-Одерская, Берлинская и Пражская операции. Я был трижды ранен и контужен. Но мы, бойцы, всегда старались не выходить из строя. Ранения ведь могут быть разные. Можно попасть в госпиталь, а мы старались не попадать туда, если есть такая возможность. Но если одна рука не работает, то от этого тоже толку мало.
Я служил в пехоте, в миномётной роте, это одно из подразделений командира батальона. Задача по уничтожению огневых точек ставится в первую очередь миномётчикам. И мне, как командиру орудия, пришлось выполнять эти задачи. Вы знаете, что такое пехота? Самый многочисленный и ударный род войск! Когда я пришёл на фронт, мы уже постоянно наступали. И у нас идейности было не меньше, чем у немцев. И умения тоже. И мы их били нещадно, пока не дошли до Берлина. Помню, тяжело нам далось форсирование Днестра. Мы заняли клочок земли, и немцы пытались нас сбросить в реку, а мы старались удержать плацдарм для его дальнейшего расширения. На Одере мы беспрерывно наступали на врага в течение пяти суток.
Когда нас перебросили под Прагу, мы встретились с нашими союзниками – американцами. Очень добро- желательные бойцы. Мы форсировали Эльбу, но из-за того, что американцы не заняли город Риза, который предназначался им, то немцы били по нам из своих зениток. Пришлось на 11 километров ниже по течению Эльбы форсировать реку и занять этот город, взяв в плен эти тяжёлые батареи. Таким образом, мы обеспечили нашим войскам полную свободу действий.
Когда мне пришлось участвовать в боях, у нашей армии было уже полное превосходство в оружие, силе, технике. Потому что страна разделилась на два лагеря – фронт и тыл. Всё для фронта, всё для победы, в тылу ковали победу. И добилась этого руководство страны и Коммунистическая партия. У меня, конечно, большое сожаление, что СССР прекратил своё существование. У каждого своё мнение на этот счёт, и у меня тоже.
Наша задача заключалась в борьбе с огневыми средствами и живой силой противника. Поэтому это была самая настоящая пехота, ведь мы всегда были у командира батальона под рукой. 82-миллиметровый миномёт, который я таскал на себе, стал мне другом и боевым товарищем. У нас была задача в течение ночи запастись боеприпасами. А один боеприпас весил 3,6 килограмма. Вот и посчитайте, сколько ящиков мне было нужно, чтобы вести огонь по противнику, и сколько они весили. Поэтому у нас, кроме миномёта, были автоматы, и когда кончались мины, мы становились автоматчиками.
На чём транспортировали миномёты?
У нас были вьюки. Допустим, ствол весит 19,6 килограммов, двуногий лафет – 22 килограмма, и плита – тоже 22 килограмма. Для того, чтобы привести в боевое состояние наш миномёт, требовались секунды. Причём, чем организованнее все действуют, тем это быстрее.
Кроме автомата ППШ, у меня был ещё ствол на плече, потому что я командир расчёта. И лопата БСЛ была, потому что без неё никуда. Она одновременно и штыковая, и подборная. И мы тренировались на время и скорость, чтобы добиться хорошего результата. Огневая позиция диаметр 1700, чем глубже, тем лучше, а когда нет возможности для плиты, только немного окапывали её и всю. Многое было на вышибном патроне. Не нужно было никакого дополнительного заряда. Били мы противника сверху, потому что траектория у миномёта навесная. Всё делали по таблицам.
Мы быстро расходовали то количество боеприпасов, которое у нас было и требовали, чтобы нам успевали подвозить как можно больше ещё.
Какой был уровень подготовки бойцов?
Когда набрали молодых ребят, мы уже были сержантами. Я, как бывший курсант, понимал, что наша задача обучить их и снова в бой. Потому что ещё много территорий было оккупировано. Я видел, как бойцы гибли просто так, по причине малообученности.
Как оцените политработу на фронте?
Политрук был необходимостью. Армия была разноклассовая, все классы, то есть правящий – рабочие и крестьяне и остальные – интеллигенция и остатки старых дореволюционных классов, жили вместе и служили в одной армии. Строили одно государство, политика была одна. Но были определённые разногласия. Поэтому были и политруки, и комсорги, представители партийной и комсомольской организации в армии.
Но нужно было единоначалие. Поэтому, когда немец наступал на Сталинград и решалась судьба нашей Родины, тогда и появился приказ «Ни шагу назад!» Мой командир меня и всех моих товарищей предупреждал, что политрука нет, а если мы без его приказа будем отступать, то он просто будет стрелять по нашим широким спинам и уничтожать нас. Вот и всё.
Политрук объяснял, что мы защищаем Родину и являемся защитниками интересов своего класса. А как ввели единоначалие, то командир стал всем – и командиром, и политруком в одном лице. Но комсомол был всегда. Потому что приходило на передовую много молодёжи, и нужно было находить с ней общий язык, разъяснять им обстановку, что раз надо – значит надо. Поэтому комсомол был обязательно.
Патриотизм был на самом высоком уровне. Сейчас, когда я смотрю на современных молодых украинских ребят, а я украинец тоже, я их не узнаю. Молодые земляки с флагами Бандеры ходят. А мы не видели этих бандеровцев в помине. Помню, мы были на формировке в Западной Украине, Гусятинский район. Там у бандеровцев были подземные схроны, в которых они сидели и не трогали нас. Боялись. Принцип был такой: «Вы нас не трогайте, и мы вас не тронем». Этот принцип мы на себе чувствовали. Мы – действующая армия, у нас не было задач по борьбе с ними. С ними внутренние войска воевали, у нас были другие задачи.
Думали ли о наградах на фронте?
Я награждён самыми высокими правительственными наградами, которыми награждали сержантский и рядовой состав. Я был награждён тремя орденами Славы. Орден Славы I степени является для меня самой дорогой наградой, его мне вручили за Берлинскую операцию. В ней я потерял много боевых друзей.
Александр Иванович, мы подняли архивы, и выяснили, что вы один из уникальных кавалеров — вас четыре раза награждали орденом Славы! Один раз вас представили к ордену Красной Звезды, по ошибке дали еще один орден II степени. Но вам его так и не вручили, награждение было отменено приказом по 1-й Гвардейской армии в июне 1945 года, видимо посчитали ошибкой т. к. вы уже были полным кавалером с тремя орденами. Но в СССР было больше 80 человек с четыремя Славами. (показываем фронтовику документы).
Удивительно, я этого не знал. Понятно, что сочли ошибкой, ведь четыре ордена это Георгиевский крест, а Славы по статуту могло было быть только три. Но это не важно, и не страшно, ведь главное то, что я и так полный кавалер, да еще живым с войны вернулся и столько лет прожил. Не надо никаких других мне наград, меня и так многим Родина наградила, больше чем других ребят, а ведь были те, кто ничего не получил и в земле остался.
Какие для вас были самые тяжёлые моменты на фронте?
Самые тяжёлые моменты были, когда мы отбивали контратаки противника. Какие бы не были победы, и как бы мы их не громили, но были отдельные моменты, когда на нашем узком направлении было их превосходство, и они осуществляли контратаки с преимуществом.
Вам было страшно?
Страх, конечно, был. Человек может любые свои чувства подавлять или расширять. Мы старались подавлять чувство страха ради выполнения служебного долга. То есть нас бьют, а мы, несмотря на потери, выполняем боевые задачи и приказы.
Самое страшное и нехорошее, чего я боялся, это попасть в плен. От нас, рядового и сержантского состава, это мало зависело.
Как складывались взаимоотношения между бойцами?
В основном у нас были такие ребята, которые не хотели уходить, а если и выбывали из строя, то стремились вернуться в свою часть. Когда я был в госпитале, то всегда стремился назад к своим. Чтобы воевать бок о бок с товарищами, а если умирать, то вместе. Мы были все пристрелянные и обстрелянные. Война есть война. Вроде даже был приказ Сталина возвращать гвардейцев только в свою часть.
Сталкивались ли вы с бойцами, которые были в плену? Какое к ним складывалось отношение?
Когда мы освобождали территории, то мы освобождали и тех, кто был в плену. И их всех призывали снова на службу. В том числе и в пехоту. Они были бравыми и боевыми вояками, знающими военное дело и ненавидящими немцев. Поэтому мы их уважали. Иногда и требовали от них, чтобы они сражались так же, как наши предшественники, которые погибли в боях и с которых мы брали пример.
Были ли в короткие передышки концерты, солдатская самодеятельность?
Когда мы выезжали на формировку, к нам приезжали артисты.
Какое у вас сложилось отношение к Сталину?
Я не могу представить на месте Сталина в годы войны другого человека. Он был Верховным Главнокомандующим. В то время не каждый мог на себя взять такое. На него были возложены огромные обязанности, и он должен был с ними справляться и уметь работать с людьми. И мы его, как руководителя, уважали. Перед каждым праздником выступал Сталин, и каждое его слово мы принимали к нашему сведению. Он пользовался очень большим уважением и любовью у солдат. Сейчас неправильно делают, что его имя затаптывают ногами.
Помню, когда два года назад собрали нас, десять человек фронтовиков, и был праздник-застолье. Мы выпили по бокалу вина, и я обратился к тамаде с просьбой о том, что хочу спеть песню. «Пожалуйста, любую песню!» – ответили мне. Ну, мы и запели, я вам даже сейчас спою:
Горит в сердцах у нас любовь к земле родимой,
Идём мы в смертный бой за честь родной страны.
Пылают города, охваченные дымом,
Гремит в седых лесах суровый бог войны.
Артиллеристы, Сталин дал приказ!
Артиллеристы, зовёт Отчизна нас!
Из многих тысяч батарей
За слёзы наших матерей,
За нашу Родину – огонь! Огонь!
«Марш артиллеристов». Мы эту песню любили и уважали, и пели с достоинством, правда, в основном после войны. Организаторы мне сделали замечание: «А что же вы так Сталина почитаете?» Я отвечаю: «А как же без него? Ведь он был Верховным Главнокомандующим. Вот вы своё начальство уважаете? И мы своё уважаем. Вот вы видите, народ песню уважает, а вы – нет!» Между прочим, все десять фронтовиков друг друга не знали, а песню знали. Песня народная же.
Александр Иванович, что бы вы хотели пожелать современной молодёжи?
Я хотел бы пожелать молодёжи, чтобы они были достойными продолжателями Героев Великой Отечественной войны и достойны великих побед. Когда мы сражались с нацистами, мы никогда не считались с тем, что их больше или они нас сильнее. И пусть ребята помнят и знают, что никогда нельзя оставлять мирных жителей в оккупации. Ведь враг никогда нас за людей не считает. Ведь наши потери в войне большие из-за того, что они наших граждан уничтожали просто так, своими приказами и действиями. И в этой страшной цифре 27 миллионов погибших подавляющее большинство – это мирное население. Наша победа досталась ценой больших лишений и утрат, огромных человеческих жертв. Бывали моменты, когда немец оказывался сильнее нас, но мы всё равно ни на секунду не сомневались, что одолеем ненавистного нам врага.
Война – это самые тяжёлые физические и моральные испытания для человека. Мы эти испытания выдержали, вся Красная армия, благодаря всему советскому народу и руководству. Тот же наш Узбекистан во время войны трудился для победы над врагом. Мы всегда чувствовали поддержку, т. к. за нашей спиной был могучий тыл людей, которые были против нацизма. Победу одержали не только те, кто был на полях сражений, но и те, кто трудился в тылу.
Помню, после войны мы спрашивали – сколько нам ещё служить? Ведь я пять лет отслужил после окончания войны. А нам отвечали: «Будете служить столько, сколько потребует Родина!». И мы служили.
Из наградных листов:
Медаль «За отвагу» (15.02.1944):
Наградить рядового Величко Александра Ивановича за то, что во время боёв в районе селения Весёлое Поле 30–31 января 1944 года расчёт его миномёта уничтожил ручной пулемёт противника, который не давал возможности продвигаться стрелкам, а 31 января 1944 года в бою у селения Водяное уничтожил при отражении контратаки 7 гитлеровцев.
Орден Славы III степени (15.04.1944):
В боях по форсированию и расширению плацдарма на правом берегу Днестра в районе селения Варница под огнём противника 17 апреля 1944 года быстро окопался и обеспечил расчёт боеприпасами. Работает быстро и чётко, миномёт и боеприпасы всегда в боевой готовности. В одном только бою 18 апреля 1944 года, когда противник при поддержке танков предпринял 8 контратак, из своего миномёта уничтожил станковый пулемёт и до 18 гитлеровцев.
Орден Славы II степени (02.04.1945, представлялся к ордену Красной звезды, награждение орденом было аннулировано приказом по 1-й Гвардейской армии за июнь 1945 г.):
В бою 16 января 1945 года при форсировании и прорыве сильно укреплённой обороны противника на реке Пилица со своим расчётом уничтожил две огневых и пулемётных точки противника, мешавших продвижению наших пехотных подразделений. В бою 18 января 1945 года в селе Гутки огнём своего миномёта уничтожил 7 гитлеровцев, а когда кончились мины, со своим отделением, вооружённые карабинами, продолжал вести бой и сам лично взял в плен 5 гитлеровцев. В бою 21 января 1945 года в районе села Баххайден он со своим расчётом огнём миномёта отбил две контратаки противника и при преследовании противника из карабина убил двух гитлеровцев.
Орден Славы II степени (07.04.1945):
Гвардии сержант А.И. Величко в бою за высоту 213,8 восточнее села Гирсдорф 15 марта 1945 года из своего миномёта уничтожил 2 огневых пулемётных точки противника. В бою за село Гирсдорф, когда противник бросался в ожесточённые контратаки, им было уничтожено три пулемётных точки противника и 11 гитлеровцев. В бою за станцию Розен 18 марта 1945 года он своим миномётом подавил миномётную батарею 81-мм миномётов противника.
Орден Славы I степени (29.06.1945):
При прорыве сильно укреплённой обороны противника 16 апреля 1945 года в районе Мускау гвардии сержант А.И. Величко огнём своего миномёта уничтожил две огневые пулемётные точки противника и семь немцев. При форсировании реки Нейсе первым форсировал реку и открыл огонь по противнику. 17 апреля в бою за город Вейсвассер огнём своего миномёта уничтожил две пулемётные точки противника, которые мешали продвижению пехоты. 18 и 19 апреля, когда противник пошёл в контратаку, быстро открыл огонь по противнику и уничтожил до восьми гитлеровцев, благодаря чему контратака была отбита.
Интервью записал Тимур Джурабаев во время личной встречи с Героем у него дома в Ташкенте
